Главный вывод, который Русь извлекла из победы над татарами в Куликовской битве — необходимость централизации. Прежде всего, военной, а затем и государственно-политической. Вновь подтверждалась старая истина «В единстве — сила!».
Руководящую роль в процессе централизации Руси взяли на себя московские князья. Перед смертью в 1389 году Дмитрий Донской передал великое княжество Владимирское своему сыну Василию I — по прямому завещанию, как «отчину» московских князей, не прося ярлык в Орде. Что интересно, Орда безропотно проглотила это оскорбление.
Василий I продолжал укреплять Московское княжество, добавляя к нему всё новые земли. Вслед за присоединенными еще Дмитрием частями Мещеры и Смоленской земли, приокскими землями, Галичем, Дмитровым, его сын объединил под своим началом Муромское княжество, Бежецкий Верх, Вологду, Устюг, земли народностей коми.
Впрочем, татары этого спускать Москве не собирались: они далеко еще не обессилели. При Василии Русь испытала еще два нашествия: сначала страшного Тимура, а затем его ставленника Едигея.
В 1395 году среднеазиатский правитель Тимур Ланг (Тамерлан), известный своей жестокостью «железный хромец», перешел границы Рязанской земли, захватил и сжег Елец, но дальше почему-то не пошел, а вернулся в Азию. Возможно, завоевание Руси вообще не было его целью (известно, что Тамерлан преследовал войска золотоордынского хана Тохтамыша), и он задел рязанские земли лишь краем. Возможно, что повернуть Тимура заставили восстания ранее покоренных народов. А возможно, что дело было в том, что на помощь русским шло немалое литовское войско Витовта. Во всяком случае, битвы не случилось.
Следующее нападение совершил новый хан Золотой Орды Едигей. В 1408 году он взял Нижний Новгород, Ростов, Дмитров, Серпухов, сжег все посады вокруг Москвы, но белокаменный Кремль взять не смог и ушел восвояси.
Сын Василия I и внук Дмитрия Донского Василий II Темный был великим князем почти 40 лет — и большую часть этих лет активно сражался и с внешними врагами (распавшаяся Орда создала уже не одну, а множество угроз для Руси), и с врагами внутренними.
Против Василия выстроилась целая коалиция удельных князей во главе с его дядей, галицким князем Юрием Дмитриевичем. Великокняжеский престол несколько раз переходил из рук в руки. В ходе раздоров сам Василий II в 1446 году был ослеплен двоюродным братом Дмитрием Шемякой (сыном Юрия Дмитриевича), за что и получил прозвище Темный. На примере Шемяки — честолюбивого, необузданного, неразборчивого в средствах — русский народ вновь осознал, какую беду стране несет борьба феодальных князей за власть. Недаром авантюрист Шемяка оставил по себе такую дурную славу, что вошел в поговорку («Шемякин суд»).
В результате Василий Темный, получив поддержку дворянства, духовенства и города, вернул себе великокняжеский престол. Благодаря ему были уничтожены все уделы в Московском княжестве, присоединено Нижегородское княжество, часть Ярославских земель и часть Печерского края. Одновременно Василий добился того, чтобы митрополитом был избран русский епископ Иона — а это означало независимость Русской православной церкви от Константинопольского патриархата.
Третьим в этой непрерывной линии собирателей Руси был сын Василия Темного Иван III Васильевич, которого справедливо считают создателем централизованного Московского царства.
Иван III был и полководцем, и мудрым политиком, и дипломатом, и государствостроителем. И все эти свои таланты Иван применил для достижения первостепенной цели — не только фактической, но и формальной отмены монголо-татарского ига. Время для этого подошло — Русь крепла, а Орда слабела, да и психологически татарское правление давило таким бременем, что ради избавления от него стоило решиться на окончательную схватку. Кроме того, не сбросив иго, нельзя было справиться с двумя другими крупными задачами: в борьбе со Швецией и Ливонией добиться выхода к Балтийскому морю, и в борьбе с Литвой и Польшей освободить захваченные русские земли.
И именно на правление Ивана III приходится историческое завоевание Русью независимости. Маркером этого стало событие, названное в русской военной истории Великим стоянием на Угре 1480 года, произошедшее ровно через 100 лет после Куликовской битвы.
И вновь приходится обратить внимание, что, как и многие другие, это знаменательное событие в русской истории подвергается если не глумлению, то снисходительной недооценке. Мол, ну что это за странная история — постояли два войска на разных берегах реки несколько дней и разошлись, так и не вступив в сражение! То ли струсили, то ли поленились воевать, в общем, как-то негероично всё произошло. И начинаются домыслы: а не откупился ли Иван III от татар? Или татары вообще воевать не собирались, а так, мимо проходили?..
Между тем, в действительности стояние на Угре имеет свою важную предысторию и очень драматичный сюжет. И лишь зная и то, и другое, можно судить о том, насколько значимым и принципиальным было это самое «стояние».
Пришедший к власти в Орде в 1460 году хан Ахмат решил (как в свое время Мамай), что он сломит Русь и восстановит полное господство Орды над строптивым вассалом. Но собственных сил Орды для крупного похода не хватало, поэтому Ахмат упорно искал союзников — и нашел их в лице литовского короля Казимира IV. Подготовка к крупнейшему походу заняла много времени: Орда была уже не та, чтобы по первому зову последовать за Ахматом, надо было договариваться с каждым из многочисленных мелких ханов.
Но в самый разгар переговоров, летом 1471 года, произошло непредвиденное событие — отряд вятских ушкуйников, фактически разбойников, сам по себе, без ведома великого князя, напал на столицу Орды город Сарай и полностью разграбил ее. Военные отряды татар в это время кочевали далеко в степи и оказать помощь столице не успели. Попытки перехватить лихих вятских молодцев на обратном пути тоже не дали результата — удальцы прорвались через татарские заслоны и ушли на Русь.
Это в чем-то даже потешное событие имело два важных следствия: во-первых, оно показало, что у русских нет ни капли страха перед татарами, а во-вторых, стало примером для военно-стратегической хитрости, великолепно использованной Иваном III в ходе будущего столкновения с Ордой.
Разъяренный потерей имиджа, как сказали бы сегодня, хан Ахмат уже на следующий год додавил мелких ханов и организовал поход на Русь, договорившись с Казимиром о взаимопомощи. Но русская «разведка доложила точно» — и о походе, и о том, что Ахмат повел свое войско на Москву не кратчайшей дорогой через Каширу или Коломну, а с литовской стороны — через Алексин. Русское ополчение начало срочный сбор и первые отряды из Вереи и Серпухова двинулись навстречу врагу. Героически повели себя алексинцы, стоявшие на пути татар, — они упорно защищали город и бились до конца, погибнув, но остановив на время продвижение врага. Современник написал: «Не предашася в руце иноплеменник, но изгореша вси с женами и детьми в граде».
К моменту, когда татары стали переправляться по бродам через Оку, их встретили передовые отряды русских. Успевших переправиться порубили всех, а Ахмат, увидев подошедшие главные силы русских, начал отступать «от брега помалу», а ночью татарское войско и вовсе «побеже».
Итак, летом 1472 года хан Орды не решился на генеральное сражение, а Русь с этого года совсем прекратила выплату дани. Река Ока, мощный пограничный рубеж, вновь помогла Руси. Недаром она была названа «поясом Богородицы» — здесь была древняя засечная черта и ряд городов-крепостей: Коломна, Кашира, Серпухов, Алексин.
Тем не менее, Орда готовилась к реваншу, вновь заручившись поддержкой Литвы. Правда, состоялся реванш лишь через 8 лет. В начале октября 1480 года хан Ахмат повторил старый маршрут — двинулся со стороны Литвы. Но русское командование опять обнаружило продвижение неприятеля и сосредоточило на берегу Оки мощное войско. Тогда Ахмат двинулся к верховьям Оки, где в нее впадала менее полноводная Угра и где были два широких брода, удобных для перехода конницы.
Но ордынцам не удалось переправиться и здесь — 8 октября на берегах Угры их встретил сильный артиллерийский огонь русских.
Насчет сильного артиллерийского огня нет никакого преувеличения. К тому времени на Руси уже было вполне развитое производство артиллерийских орудий — пушек, пищалей и «тюфяков». Пушки имели калибр до 60 мм, а ядра весили до 130 кг и более, пищали стреляли ядрами до 50 кг, а тюфяки поражали живую силу картечью. К тому же в ходу было ручное огнестрельное оружие — ручницы. Так что огонь, похоже, и вправду был не слабым, если татарам четыре дня не удавалось переправиться через неширокую Угру.
Отметим искусство русских артиллеристов: несмотря на небольшое количество пушек и недостаточную точность их стрельбы, расстановка орудий была очень грамотная, были выверены сектора обстрела, вовремя подвозился боеприпас и т. д. Ордынцы тоже пытались ответной стрельбой помочь переправе своей конницы, но отсыревшие тетивы их луков не могли бить на большую дальность. Эта необычная перестрелка, в которой татары потерпели полное поражение, наглядно продемонстрировала, что значит научно-техническое превосходство.
Татары отступили от Угры на две версты, и Ахмат направил послов для переговоров с требованием выплаты дани за 8 лет, но Иван III жестко отказал — русские были полны решимости стоять до конца.
Прошло почти 20 дней — стояние обеих ратей продолжалось. Татары за это время, опасаясь нападения с тыла, разграбили все окрестности и сожгли 12 небольших городов. Почему же войска противников не расходились?
Дело в том, что оба военачальника — и Ахмат, и Иван III — имели тайный план и надеялись на перелом в свою пользу.
Ахмат угрожал: «Дай Бог зиму на вас, и реки все станут, ино много дорог будет на Русь». И действительно, 20 октября ударили ранние морозы и вскоре Угра замерзла. Однако Ахмат надеялся не столько на морозы, сколько на помощь литовского короля. К тому же быстро наступившая зима сыграла с татарами злую шутку — нечем стало кормить лошадей, да и войско, разорившее все окрестности, уже реально голодало. Русские же войска регулярно получали провиант и боевые запасы, кроме того, к ним пришло пополнение.
Тайный план Ивана III, как оказалось, был гораздо реалистичнее. Казус с вятскими ушкуйниками для русского полководца стал основой для крупной диверсионной операции, состоявшей из двух акций. Одну Иван поручил своему союзнику, крымскому хану Менгли-Гирею — и тот со своим отрядом напал на владения Литвы, тем самым заставив Казимира перебросить войско, готовое идти на помощь татарам, на отражение набега крымчаков.
А вторая акция была еще серьезнее — Иван загодя, еще до начала стояния на Угре, отправил по Волге русское войско для удара по беззащитной ханской столице.
Получив известия из Орды, что к Сараю движутся русские отряды, Ахмат тут же повернул свое голодное войско и спешно двинулся домой. Русь стала окончательно независимой.
Таким образом, уцениваемое нашими недоброжелателями и бойкими неучами стояние на Угре было на самом деле превосходно разработанной и осуществленной стратегической операцией. Она включала в себя грамотное использование новейших систем вооружения и точное тактическое маневрирование войсками с использованием естественных препятствий.
А также — предвосхитившую свое время дерзкую диверсионную операцию с угрозой нанесения удара по объектам глубокого тыла врага.
И хотя ни Иван III, ни его воеводы, скорее всего, не могли тогда читать трудов великого китайского военного теоретика Сунь Цзы, они в полном согласии с его выводами добились блистательной «победы без войны» в противоборстве Руси с Ордой.
