Солдат Победы, или Как военные дневники писателя попали в Нерюнгри

Нерюнгри

Личные дневники известного писателя Роальда Недосекина – нигде не опубликованные материалы, уникальные раритеты военных и послевоенных лет — теперь будут храниться в Нерюнгри, в музее Александра Кошукова.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Многим читателям, поклонникам хорошей литературы, наверняка известно имя этого писателя. Роальд Недосекин — автор книг «Молодые годы», «С аттестатом зрелости», «Они стали рабочими», «Нам девятнадцать», рассказов и очерков, опубликованных в периодической печати.

Самое известное произведение Роальда Недосекина – роман «Большой Хинган». Во многом автобиографическая книга рассказывает о заключительном этапе второй мировой войны — разгроме японской Квантунской армии в Маньчжурии. Герои повести – простые солдаты. Автор ярко показывает один из героических эпизодов боевых действий советских войск — переход частей Забайкальского фронта через горные хребты Большого Хингана в условиях полного бездорожья, отсутствия воды, непрерывных боев с японцами.

Роальд Константинович Недосекин родился в 1925 году в городе Бологое (ровно посередине между Москвой и Ленинградом) в семье учителя. В 16 лет, будучи студентом Ленинградского морского техникума, стал бойцом истребительного отряда. С 1943 года до конца Великой Отечественной войны участвовал в боях на Западном, 3-м Белорусском, 1-м Прибалтийском и Забайкальском фронтах в качестве начальника радиостанций разных мощностей. За фронтовые заслуги был награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги». После войны (в 1950-1955 годах) Роальд Недосекин учился в Литературном институте имени Горького. Много ездил по стране в качестве корреспондента ряда центральных газет и журналов, стал известным писателем.

НИКТО ТАК НЕ РАССКАЖЕТ

Напомним, что около года назад, благодаря основателю первого в нашем городе частного музея, в Нерюнгри попали считавшиеся утерянными фронтовые письма Героя Советского Союза, танкиста Георгия Сорокина. Благодаря активному вмешательству народного депутата Якутии, да и просто неравнодушного человека, искренне любящего историю родной страны (а значит, и свою Родину!) — Александра Кошукова — были сохранены уникальные документы времен Великой Отечественной войны!

И вот новая сенсация – в Нерюнгри будут храниться военные и послевоенные дневники писателя Роальда Недосекина. В чем ценность этих уникальных документов? В том, что это свидетельство о войне её живых, действующих участников. Когда пишутся эти строки, никто в мире не знает, что будет дальше с этим человеком, с его близкими, со страной, со всем миром. И чем война закончится. Люди – авторы этих дневников, писем — просто живут в невероятных и нечеловеческих обстоятельствах военной обстановки. Можно прочитать тысячи учебников истории, миллионы строк воспоминаний, но самая главная правда о времени, о войне, о жизни в те годы, останется именно в этих дневниках и письмах. Никто о войне не расскажет так, как её участники. Это уникальные документы, неповторимые свидетельства, и спасибо всем, кто сохраняет бесценные свидетельства для нас и для наших потомков.

«ДНИ НАПРЯЖЕННЫЕ, КАК НИКОГДА»

До 1942 года Роальд Недосекин находился в блокадном Ленинграде. Скорей всего, он и там вел дневники, но эвакуация была скорой, брать с собой ничего не разрешалось, и записи, сделанные во время блокады, либо остались в городе, либо были уничтожены самим автором. Если они когда-нибудь найдутся, это будет большим и удивительным историческим событием. Но, к сожалению, это маловероятно.

Надо отметить также, что ведение дневников на фронте официально запрещалось. Записи советских солдат могли попасть в руки врага, мало ли что там могли найти в них немцы. Найденные письма Георгия Сорокина, о которых мы рассказывали ровно год назад, доходили до адресатов, потому что их проверяли сотрудники особых частей, и военных тайн там не было. Однако Роальд Недосекин, судя по всему, вел свои фронтовые дневники беспрепятственно, что означало – он находился на каком-то особом положении. В то же время, те, кому следует, и те, кто давал добро на ведение этих записей, скорей всего, с содержанием этих дневников были знакомы. Особые условия военного времени рождают свои законы, и люди живут в соответствии с этими обстоятельствами.

Дневник Роальда Недосекина начинается 17 ноября 1942 года. «Дни напряженные, как никогда. Каждая газета нарасхват. Каждое сообщение перечитывается по нескольку раз». Идет Сталинградская битва – о ней жадно читают все советские люди». Сам 17-летний Недосекин находится на станции Боровенка Новгородской области. Он пока не участвует в боях, а работает топографом. Запись 24 ноября 1942 года: «Опять работали на трассе. Температура – минус 5, небольшой ветерок. Ноги мерзнут невозможно, так, что их не чувствуешь. Будет ревматизм впоследствии».

2 декабря приезжает по делам в Калинин (ныне Тверь). «Город меня поразил своими разрушениями. Всюду торчат остовы разрушенных домов. Старинные каменные здания разрушены. Из всех каменно-кирпичных зданий города две трети уничтожено. Особенно велики разрушения за Волгой. Целыми кварталами торчат обвалившиеся остатки».

8 декабря 1942 года. «Вчера в 10 вечера приехал из Бологого отец. Вызывали в военкомат. Проводится всеобщая перерегистрация запаса. Многих взяли, многих еще возьмут». Самому Роальду – всего 17 лет, но он тоже хочет на фронт. Ждать долго не приходится. Запись 1 января 1943 года: «вот и новый год. Мягкий снежок, тепло, вот и подошел он, долгожданный. На стене дома висит приказ Калининского облвоенкома: «Граждане 1925 г.р. подлежат призыву на действительную военную службу в период с 1 по 15 января 1943 года. 5 января явиться в военкомат с документами, подстриженными наголо и т.д.» Вот и наш черед», — пишет Роальд Недосекин в первый день 1943 года.

Но на фронт он попадает не сразу. Запись 19 января: «В «Правде» опубликован приказ, описание и фотографии новой формы бойцов и командиров Красной Армии. Мундиры и гимнастерки. Воротники стоячие, мундиры с талией, с погонами и т.д. Видно, и завтра мы не едем. Говорили 17-го. Не взяли. Потом 20-го. Опять ничего неслышно. Может быть, еще останемся на 10-15 дней».

6 февраля 1943 года. «В Москву приехали 4-го утром. Шли до училища ночью 15-20 километров. Город в огнях. Вспышки трамвайных искр гасились отблесками зениток… Вот я и в рядах РККА. Курсант училища. Нахожусь во 2-й батарее, 2-й роте, 2-м взводе вместе с Евсютиным, Николаевым и Мишиным. Нещадно болят ноги, вернее большой палец на правой ноге. Ноготь разрушен. Валенок очень узкий и давит на него».

Молодой парень в свои 17 лет взрослеет на глазах. Запись 22 марта 1943 года: «В горе люди становятся теснее, и мелкие раздоры и различия стираются. Сегодня по радио сообщили: наши войска эвакуированы из Белгорода. Сразу образовались кучки людей. Разговор тих. Воспоминают, спорят, доказывают. Сержанты и курсанты одинаково опечалены и чуть обозлены. Ненависть к немцам проступает с новой силой».

В тот же день: «Сегодня нас, вероятно, обмундировывают. В бу, старое и здорово потрепанное. Шинели, снятые с раненых, еще со знаками кавалерии, летных и пехотных частей. Все равно. Не перед девушками же здесь крутиться. А с пушками возиться, и это хорошо».

СУДЬБА ФРОНТОВАЯ

Но фронтовые дороги и судьбы непредсказуемы. 15 апреля 1943 года: «Сегодня вечером перевели нас в батарею радистов. С пушкой покончено. Она, вообще, мне нравилась, и я прилично изучил уже номера расчета. Но приказ! Быть радистом – тоже много хороших сторон».

И новый поворот судьбы: отправка радистов в Пензу. 21 мая 1943 года: «Пишу в вагоне. 16-го мы погрузились в эшелон. Едем в Пензу. В Кунцеве простояли сутки. Отъехали от Москвы – Белорусского вокзала, и простояли здесь еще четверо суток. Эшелон большой. Жизнь веселая. Целый день палим костры. Сухой паек выдали. Хороший картофель, сало, хлеб, мясо, концентраты, соль. Правда, хлеб кончается, будут сухари. Вместо картофеля больше будут давать концентратов, рыбы».

В Пензе радисты учатся, но еще больше работают. Свободного времени практически нет, хотя делать записи в дневнике Роальд успевает. Будущий писатель, приближающийся пока только к своему 18-летию, не только фиксирует мелкие события жизни, но и успевает порассуждать на большие философские темы: «Наша молодость, вернее, наша зрелость, еще не наступив, слишком рано подошла. Мы жили еще очень мало. На наше поколение обрушилась вся тяжесть этого кровавого мирового переворота. Вот о нашем поколении и этом времени надо написать много правдивых и серьезных книг. Их, без сомнения, будет много. Такой войны хватит темы на много десятков лет. Пройдут тяжелый годы, мир оправит свои поломанные крылья, и жизнь будет хороша. Дожить бы!».

Это написано в июне 1943 года. Хорошие мечты, но война пока еще в самом разгаре. И главные события в жизни нашего героя впереди. Запись 1 августа: «Сегодня произошло большое событие в нашей армейской жизни. После завтрака я сел чертить схемы приемника рации 12-РП. Вдруг забегали, вызвали меня, Сергеева и еще 20 человек к комбату. Он сказал нам: «Товарищи, одна из формирующихся зенитных дивизий нуждается в радистах. Мы отправляем вас в часть». Мы запрыгали от радости. Покончено с этим учебным полком. Жаль, что остается Евсютин. Но едет трое товарищей: Соколов, Сергеев и я. Сразу же собрали свои вещи, пообедали и пошли в Лушино на вокзал».

Дорога на фронт: «В вагоне было много народа. Я сидел рядом с несколькими женщинами. Кто-то сказал, что мы едем на формировку. Они заплакали, вспомнив своих сыновей. Угощали огурцами».

С 4 августа 1943 года – в военной части. Зенитная артиллерийская дивизия №04194. Батарея управления. Дальше – дорога на запад, вместе с боевыми товарищами Роальд Недосекин будет гнать фашистов до самого Берлина. Но до Победы пока еще два года. 14 октября: «Вот мы и в вагоне. Куда нас повезет этот эшелон? Одно ясно – на запад. Но на какой фронт»?

Фронты были разные — Западный, Третий Белорусский, Первый Прибалтийский. Главное, что шли только на запад. 17 января 1944 года — передовая, Витебский фронт. «Немцы вчера били из орудий по нашей высотке. Один снаряд упал рядом с нашей землянкой. Посыпалась земля, дрогнули стены. На высотке – мы называем её островом – остались только мы. Артиллеристы ушли. Сегодня сыро и туманно. В тумане идет пехота. Скоро и здесь загремят бои. И Витебск возьмем так же, как Новгород и Гатчину!»

ДОРОГАМИ ПОБЕДЫ

Война меняет облик. 1944 год – победное наступление Советской армии по всем фронтам. За Белоруссией – Литва. 16 июля 1944 года: «Немец отошел. И мы двинулись дальше, по дорогам Литвы на запад. Дислокацию дали вчера в деревню на передовой. Поехали туда, а она еще у немца. Еще немного и попали бы туда. В одном хорошеньком домике, в садах среди полей, встретили старика-литовца. Изъездив всю Россию, он прекрасно говорит по-русски. Его жена, хитрая испуганная старушонка, с тревогой расспрашивает нас: что будет с литовцами, будут ли русские их убивать, как говорил немец. Боже, какая чушь и гадость!»

2 сентября 1944 года: «Сегодня день моего рождения. Исполнилось 19 лет. Кажется, немного, а словно – две трети жизни уже прошло». Ощущение, знакомое всем фронтовикам. У этого поколения детство окончилось раньше времени, да и юность отняла война. Они повзрослели очень быстро.

И дальше, дальше на запад. «Памятный день 23 октября. Мы перешли границу Пруссии. Первый немецкий город. На деревьях наклеены листки бумаги. «Восточная Пруссия». «Вперед, в логово зверя!». Как-то невольно радостно сжимается сердце: сколько пришлось пережить трудов, лишений, сколько миллионов человеческих сердец перестало биться – прежде, чем мы перешли границу».

Первая тетрадь, явно купленная для дневника еще в довоенные годы, у Роальда заканчивается. 10 ноября 1944 года он начинает вторую тетрадь. Красного цвета, с тиснением на немецком языке – это трофейная тетрадь, из Германии. Советский солдат имеет право взять такую тетрадь и писать в ней – на нашем, русском языке, на языке победителя.

Наступающий новый, 1945 год Настроение уже совсем другое, чем два или три года назад. 31 декабря 1944 года Роальд записывает: «24 часа. Последние минуты этого года. Разноцветным фейерверком взлетают на передовой сотни ракет. Фронт празднует встречу нового года. До утра играет гармонь. Танго, вальсы… Обидно даже, что ночь пролетает так быстро. Ирония судьбы – нет даже девчат, кавалеров слишком много. Поднимаем солдатский стакан английской водки. Новый год. Хочется оглянуться на пройденный путь. Прошел год гигантского наступления, легендарных переходов от Днестра до Будапешта, от Витебска до Варшавы и Восточной Пруссии. Что принесет нам Новый год, год, который должен принести окончательную победу».

27 января 1945 года. «Мы идем вперед. Ежедневные переезды. Наступление стремительное. Десять ночей без сна, десять суток непрерывной работы. Нервы напряжены до крайности. Но на душе радостно. Лишь бы идти вперед».

9 апреля 1945 года наши войска берут Кёнигсберг. «На повороте, на обрыве кювета, сидели два немца. Я подошел к ним. Унтер, пониже и совсем рыжий сказал мне по-немецки: «Мы хотим в плен. У нас нет оружия». Я улыбнулся и пожал плечами. Некогда было возиться с пленными одиночками, когда пехота делала по 50 километров за сутки, а пленных фрицев было больше, чем травы на истоптанных полях».

Великие победители ведут себя великодушно, но не отказывают себе в маленьких радостях на завоеванной земле. «Наши солдаты переобуваются в хромовые сапоги. Молодцы. Они делают правильно. Разве мы, воюющие четыре года, должны ходить хуже этих проклятых фрицев, убивавших наших людей?».

12 апреля 1945 года. «Кажется, наши солдаты сполна платят по всем счетам. Города Пруссии – в огне и развалинах. Тысячи трупов остаются на местах. Вот «гражданские» немцы – они идут нескончаемыми колоннами из Кёнигберга на восток. Несколько немцев собирают на поле прошлогодний картофель – так собирали его когда-то наши люди. В лесу, в соломенных шалашах ютятся старухи-немки. Так погибали наши матери в Белоруссии. Солдаты, четыре года не видевшие женщин. Немец тоже насиловал наших девушек. Русские, поляки, французы, освобожденные нами, говорят, что мы еще милостиво относимся к ним».

2 мая. «Взят Берлин. Чтобы представить себе всю глубину значения этой вести, надо оглянуться на все четыре пройденных года боев, лишений, стужи, голода, смерти. Берлин – то, к чему стремились мы эти годы, сжимали зубы, и шли под ураганным свистом пуль, то, ради чего закрывали бойцы своей грудью дула вражеских пулеметов, держались в кольце блокады в Ленинграде, шли, черные от пороховой копоти, от Волги до Шпрее. И если мысленно охватить сейчас все это, то увидишь миллионную ненависть, жуткое по своей силе и неистовству упорство, которое ломало на своем пути огонь, бетон и железо. Чтобы ворваться со штыками наперевес в это гнездо империализма — Берлин. Мы готовы десятки раз вновь и вновь слышать приказ вождя. Торжественно и гордо звучат слова – Берлин взят русскими войсками».

9 мая 1945 года. «Победа! Это слово мы хранили четыре года в своей груди, лелеяли его, думали о нем ночами. Четыре года войны… И вот все кончено. Разве забудешь эту ночь! Подъем дневального по «тревоге», и этот ночной салют самому большому и самому желанному слову «Победа». Нельзя еще ясно представить, даже верить в то, что кончилась война. Но строки газетного шрифта, десятки раз передаваемая весть о капитуляции Германии, – это реальность».

НА РОДИНУ. НАВСЕГДА

Последняя запись военного времени сделана Роальдом Недосекиным 19 мая 1945 года. «Послезавтра едем в Россию. Наконец-то вернемся на родную землю, где все так привычно и близко знакомо. Мне душно в Пруссии, в каменных бетонированных домах, среди голых полей и колючей проволоки, где нет ни наших людей, ни нашего говора. Цветет каштан, и осыпаются белым пухом цветы вишни. Ветер шумит в ветвях, и по небу несутся облака. Кончилась война, мы возвращаемся на Родину!».

Впереди у Роальда Недосекина – большая и длинная жизнь. Монголия, Дальний Восток, Литературный институт в Москве, повести и рассказы. Об этом он расскажет в следующих дневниках, которые теперь тоже будут храниться в Нерюнгри.

Нашему городу бесконечно повезло, что у нас есть настоящие энтузиасты, подлинные любители истории, которые посвящают свою жизнь, душевные силы и время благороднейшему делу — сохранению бесценных и уникальных исторических документов.

Эти документы – дневники, письма, записные книжки, рисунки (рисунков тоже немало в дневниках Роальда Недосекина, он хорошо рисовал) — найдут вечное хранение там, где им и должно быть место – в музее. В них еще много раз заглянем мы и наши потомки. Их увидят нынешние школьники, их будущие дети и внуки. И это очень важно.

С каждым новым экспонатом удивительный музей Александра Кошукова становится богаче и интереснее. Трудно не согласиться с создателем уникального музея в Нерюнгри, что «без поиска и изучения наших корней не может быть ни настоящего, ни будущего».

Низкий поклон хранителям великой истории нашей великой Страны, её славных имен и удивительных исторических документов!

Оцените статью
Открытая площадка Республики Саха (Якутия)